Г. Алехин




… Пока еще далеко не все ясно в тех событиях полувековой давности, что явно обусловлено нежеланием заинтересованных лиц поставить все точки над «i» в деле насильственных репатриаций 1945-47 годов.
Задачей настоящей статьи явилась попытка ее автора разобраться в некоторых моментах выдачи, которые вызывают и по сию пору дискуссии между историками, а также, желание более подробно осветить малоизвестные нынешнему поколению русских людей исторические факты.
Прежде всего, необходимо определить статус военнослужащих казачьих формирований, которые после капитуляции Германии добровольно сдались в плен частям британской армии. Ведь многие авторы, да и сами жертвы выдачи, порой проявляют сущее невежество, когда пишут о том, что де казаков злодейски предали "союзники". Да, действительно, они были официальными союзниками в Великую Войну 1914-18 годов и в Гражданскую (в ноябре 1919 года король Великобритании Георг 5-й наградил генерал-лейтенанта А.Г.Шкуро высшим военным орденом - Бани, за его выдающиеся заслуги в борьбе с большевизмом), однако, во 2-ю Мировую войну британцы были союзниками СССР, и все их действия основывались на межсоюзных обязательствах. Подписанное же в Ялте 11 февраля 1945 года межсоюзное соглашение "О репатриации советских граждан", напрочь, лишало возможности политического убежища всех без исключения подданных СССР, которые покинули родные края вместе с отступавшими на Запад немецкими частями. Тем не менее, некоторые английские военачальники были поначалу настроены вполне дружелюбно. Так, отвечая на вопрос генерал-майора Л.В.Васильева, считает ли он казаков военнопленными, начальник 78-й дивизии генерал-майор Р.К.Арбатнот заявил следующее: "Нет, военнопленными мы считаем тех, кого взяли в бою с оружием в руках. А вас я считаю лишь добровольно передавшимися" (1).Однако, несмотря на подобные заверения, все казачьи части были британцами разоружены и размещены в лагерях на положении военнопленных.
В английской оккупационной зоне находились два самых крупных казачьих формирования: 15-й Казачий Кавалерий-ский Корпус (15.К.К.К.) Походного Атамана генерал-лейтенанта Гельмута фон Паннвица и Казачий Стан Походного Атамана генерал-майора Т.И.Доманова. Следует подчеркнуть, что если 15.К.К.К. был чисто воинским соединением численностью до 45.000 человек, то Казачий Стан (иногда именуемый Походным) состоял как из беженских станиц, так и из казачьих полков, которые составляли 1-й Казачий Корпус Походного Атамана. По мнению очевидца, эти полки "не представляли войска в смысле требования нашего времени. Это был табор в разных формах одежды, частью в гражданской; на повозках везлась рухлядь, тут же были свиньи и овцы" (2). По английским данным, в Казачьем Стане было около 21.500 человек: 15.000 - мужчин, 4.000 - женщин и 2.500 детей (3). Однако, по мнению А.К.Ленивова, его численность на 23 мая 1945 года составляла 40.325 человек (4).
Необходимо учесть, что много казаков, в виде отдельных сотен, эскадронов, рот, взводов и команд, а также мелких групп и одиночек, находились как в различных немецких частях, так и в РОА. Тысячи казаков были разбросаны по территории Австрии и Германии, где они работали в различных немецких учреждениях, на фабриках, в строительной организации "ТОДТ", на сельскохозяйственных работах у крестьян и т.п. Всего же в 1945 году, ко времени окончания войны, в Германии и Австрии, а также частично во Франции, Италии, Чехословакии и других странах Западной Европы, по данным Главного Управления Казачьих Войск, находилось до 110.000 казаков (5). Впрочем, по официальной статистике союзников, подтвержденной ООН, в начале мая 1945 года численность казачьих формирований с их семьями достигала примерно 350.000 человек (6).
Разыгравшаяся вскоре казачья трагедия, которую многие неверно именуют "Лиенцевской", происходила в Южной Австрии, в провинции Кернтен (Коринтия), но в двух районах, отстоящих примерно в 120 км один от другого.
Группа, возглавляемая Походным Атаманом Домановым... по указанию английского командования, расположилась на реке Драве, между городами Лиенцем и Обердраубургом. (...).
Лиенц являлся военно-административным пунктом этого района. В нем помещалась английская комендатура и Штаб Походного Атамана. Вблизи этого города находился лагерь Пеггец, в котором 1-го июня разыгрались кровавые события, связанные с насильственной выдачей казаков и их семейств. Восточнее Лиенца, по обоим берегам Дравы стали казачьи станицы и воинские части, которые и были вывезены для выдачи из мест их расположения. Из самого г. Лиенца были вывезены... офицеры и чиновники, во главе с генералом П.Н.Красновым а также Штаб Походного Атамана и чины команд, стоявших в городе" (7). Более подробная дислокация строевых частей и беженских станиц была такова: "В ближайших окрестностях Лиенца, в долине, называемой Цустерталь, располагалось Казачье юнкерское училище, Войсковая казачья учебная команда, атаманский казачий конвойный конный полк в составе 4-х сотен.
Все казачьи строевые части, Ведомства, Управления, различные вспомогательные учреждения, лазареты и Войсковые мастерские были размещены также рядом с Лиенцем, в направлении на г. Обер-Драубург. На 2-м километре от Лиенца стоял Казачий конный жандармский дивизион; на 3-м - Войсковые мастерские; на 4-м - казачий обозный батальон; на 5-м - Казачий Отдел Военных Снабжений; на 6-м - Казачье Военно-Санитарное Управление и Епархиальное Ведомство; на 7-м - Казачья продовольственная база и английское интендантство для казаков; на 8-м и далее по 16-й км были расположены казачьи строевые части. На 16-м км стоял Штаб 1-й Казачьей пешей бригады. Общая протяженность казачьих строевых частей составляла 19 км. В обширном лагере Пеггец, находившемся на левом берегу Дравы в 3-х км от Лиенца, расположились беженские станицы" (8). Таким образом, район дислокации Казачьего Стана, "находился примерно в 30 км западнее г. Шпиталя, километров 70 чуть северо-восточнее его, в районе села Альтгофен находились части Казачьего Корпуса... Отсюда до Клагенфурта, лежащего южнее, было около 25 км" (9).
Из этого района был выдан Командир корпуса генерал-лейтенант фон Паннвиц, его штаб, казаки и офицеры частей корпуса. Части 15.K.K.K. находись "севернее г. Клагенфурта: 1-я Казачья дивизия в районе Фельдкирхена, остальные в ра-йоне Альтгофен-Неймаркт" (10). Таким образом, выдачу в районе Лиенца на реке Драве "народная молва наименовала ЛИЕНЦКАЯ ТРАГЕДИЯ", ну, а репатриацию казаков 15.К.К.К. "правильнее всего было бы именовать ТРАГЕДИЕЙ АЛЬТГОФЕНА" (11). Помимо этого, существовали и другие места дислокации казаков, откуда также происходили выдачи, как то: поселки Вайтенсфельд и Глейсдорф (Австрия), лагеря в г. Монпелье и около ж/д станции Верне д'Арьеж (Франция), Торенто, Ричионе и Римини (Италия), Мантенхофен (Герма-ния) и многие другие. Следует отметить, что в этом же районе, где был сосредоточен Казачий Стан, примерно в 20 км от него находились чины горских частей Ваффен-СС: Се-верокавказский и Грузинский полки под командованием СС штандартенфюреров Кучука Улагая и князя П.Цулукидзе. Из них в апреле 1945 года планировалось сформировать Горскую (Кавказскую) дивизию. По словам Н.Н.Краснова, это была "распущенная орда, прекрасно вооруженная автоматами, в немецких формах, говорившая на "17-ти кавказских наречиях", прошедшая огонь, воду и медные трубы в дни усми-рения знаменитого варшавского восстания. (...) Они занимались грабежом и бандитизмом на больших дорогах. Они наси-ловали женщин и жгли селения. Их безобразия бросали пятно и на тех, кто честно и по-солдатски пришел исполнять свой долг, на тех, кто шел бороться с коммунизмом" (12).
Выдача проходила по заранее разработанному английским командованием плану. Под предлогом поездки на конференцию, предметом которой была бы тема "Общая военно-политическая обстановка и военнопленные казаки" или же на "совещание" в британский штаб, все генералы и офицеры Казачьего Стана и кавказских частей были отделены от горцев и казаков. Тех, кто поначалу этому противился, успокоили сообщением о том, что там будет присутствовать фельдмаршал Гарольд Александер, которого многие считали своим союзником. Существует мнение генерал-майора И.А.Полякова о том, что офицеры не были приглашены на "совещание" и что подобное сообщение "не соответствует истине. Прежде всего, всякое совещание обычно подразумевает участие таких людей, примерно, одного ранга. Здесь же, с одной стороны фигурировал, якобы, английский генерал, а с другой - свыше двух тысяч офицеров, почти все далеко ниже его рангом. Мало того, - как можно совещаться при наличии нескольких тысяч человек? Офицера приглашались на "сообщение" английского генерала, т. е. последний желает им что-то сообщить, что-то передать, о чем-то их информировать" (13). Вероятнее всего, такая точка зрения соответствует истине, если предположить, что распоряжение англичан о поездке было неверно переведено на русский язык.
В связи с этим вышел приказ Доманова об обязательном выезде на "сообщение" 2756 человек. В этот список было включено: 35 генералов, 167 полковников, 283 войсковых старшины, 375 есаулов, 460 подъесаулов, 526 сотников, 756 хорунжих, 124 военных чиновника, 15 медиков, 2 военных священника, 2 капельмейстера, 5 офицеров связи РОА, 2 переводчика и 2 фотографа. Однако, явилось и было погружено в транспорт 2201, а по другим данным 2461 человек. Их отвезли в г. Шпиталь и заточили в строго охраняемом лагере.
Немного ранее - 26 мая 1945 года - генерал фон Паннвиц со своим штабом и казаками, при нем находившимися, был арестован в селе Мюллен, в котором он вместе со своими подчиненными жил в здании бывшей школы. В близлежащих селах "Хаммерль, Санфайт и Мюльцдорф были расквартированы казаки конвоя командира корпуса и штабные команды" (14). Очевидно, что фон Паннвиц был в тот же день передан советской стороне в г. Юденбурге, а 30 мая его вместе с другими казачьими генералами и офицерами перевезли в Грац, а на следующий день в Баден под Веной. Оттуда, всех прибывших с ним отправили в Москву, а сам он был 3 июня вывезен из Бадена, но куда, до сих пор не удалось выяснить.
По имеющимся неопровержимым данным, он опять ока-зался в руках англичан. Надо полагать, это случилось потому, что он был взят в плен на территории английской оккупации и являлся военнопленным английской армии.
Известно, что его допрашивали в Триесте и в других местах; что допрашивал его следователь по делам о военных преступлениях, советский майор войск МВД Серов-Серин-Мещеряков (это одно и то же лицо). Одновременно его допрашивали и югославские (титовские) следователи.
Известно также, что с 5 по 8 июня его... допрашивала комиссия о военных преступниках в Главной квартире следователя Британской оккупационной зоны. С 8 на 9 июня он ночевал в Штейере, в квартире С1С этого района, а 10 июня группой английских офицеров и солдат, в сопровождении американских офицеров, был доставлен на машине в Эннс. На этой станции он был посажен в поезд, который увозил в Советский Союз казаков и немецких солдат" (15). По некото-рым сведениям, фон Паннвиц мог остаться в английском плену, но он отказался и добровольно предпочел быть выданным в СССР, при этом, якобы, сказав следующее: "Я делил с казаками хорошее время. Теперь я хочу делить с ними плохое. Я заключил с ними дружбу на жизнь и на смерть. Может быть, я смогу облегчить их ужасную участь, взяв часть приписываемой им вины на себя" (16).
Не менее интересным моментом является выдача инспек-тора резервов Казачьих Войск генерал-лейтенанта А.Г.Шкуро. Так, по свидетельству переводчицы лагеря Пеггец О.Д.Ротовой, вечером 26 мая "Шкуро был приглашен на ужин к Походному атаману генералу Доманову.
Генерал Соламахин, будучи начальником штаба Походного атамана, никогда на такие ужины не приглашался, хотя его комната была напротив домановской.
В 3 часа утра 27 мая к ним в комнату ввалился Шкуро, сел на кровать и заплакал.
- Предал меня ... Доманов, - восклицал он. - Пригласил, напоил и предал. Сейчас придут англичане, арестуют меня и передадут советам. Меня, Шкуро, передадут советам...
Он бил себя в грудь, и слезы градом лились из его глаз.
В 6 часов утра он был увезен двумя английскими офицерами" (17). На следующий день, 28 мая, он оказался вместе с другими казачьими офицерами в г. Шпитале. По некоторым сведениям, "Шкуро сорвал с себя британский орден и бросил его под ноги английскому офицеру. Он требовал оружия, не желая отдаться живым в советские руки" (18).
По мнению генерал-майора В.Г.Науменко, "загадкой является ... важное обстоятельство: почему он, не имея прямого отношения к Казачьему Стану, оказался в эти трагические дни в Лиенце?" (19). Однако, существуют данные о том, что 6 мая 1945 года Шкуро прибыл в итальянское местечко Кетчах, в котором в это время находился штаб Казачьего Стана и предъявил приказ главнокомандующего войсками СС на Адриатическом побережье СС обергруппенфюрера Адило Глобочника, который сообщал в нем о том, что Доманова за неисполнение приказа о наступлении он отстраняет от должности Походного Атамана, предает его военно-полевому суду и "вверяет "Казачий Стан" генералу Шкуро" (20). Но этот приказ уже не имел силы, поскольку Глобочник прекратил борьбу и отбыл с фронта. Интересно, что данный случай довольно своеобразно описывает Ленивов: "...15 мая казачья группа под командованием генерала Шкуро (очевидно, имеется ввиду боевая группа "Волчий отряд" под командованием полк. Кравченко, которую Шкуро сформировал в марте 1945 года из казачьего резерва - А.Г.), идя на соединение с Казачьим Станом, около г. Юденбурга столкнулась с коммунистическими войсками. В разыгравшемся тяжелом сражении казаки понесли тяжелые потери, но прорвались в расположение английских войск. Прибыв в расположение Казачьего Стана, генерал Шкуро не счел нужным нанести визит генералу Т.И.Доманову, что не находило объяснения. Однако, уже на следующий день прояснились претензии ген. Шкуро к ген. Доманову. Он объявил, что последний должен передать ему, Шкуро, в подчинение Казачий Стан в полном составе. Основанием служил приказ CС обергруппенфюрера Бергера. Это был план, разработанный Власовым и его сподвижниками по приобщению казаков в лоно РОА. Однако ультиматум генерала Шкуро пришелся не по душе англичанам - и Шкуро был арестован" (21). Хотя такое толкование этого события не только не соответствует исторической истине, но и противоречит здравому смыслу, тем не менее оно еще раз подтверждает факт: хотя бы косвенное отношение к Казачьему Стану Шкуро все же имел, а стало быть мог оказаться в его расположении.
Но не являлось ли вышеописанное приглашение на ужин всего лишь хитрой ловушкой со стороны Доманова? Ведь уже в Шпитале стало известно, что он знал о выдаче заранее (22). Не исключено, что он скрывал это от других из-за того, что сотрудничал с британцами, видимо, надеясь на то, что его-то уж точно не выдадут. Некоторые авторы намекают на то, что он являлся советским агентом, при этом, ссылаясь на факт, что Походным Атаманом Доманов стал благодаря трагической и таинственной гибели ранее занимавшего эту должность полковника С.В.Павлова, который, согласно заключению СД, был убит своим личным адъютантом - сотником Богачевым, а по другой версии - белорусским полицейским. В связи с этим необходимо привести отрывок из показаний Доманова, которые он дал 20 июля 1945 года в Главном Управлении контрразведки СМЕРШ:
"ВОПРОС: Вы служили в Белой армии?
ОТВЕТ: Да, с 1918 по 1920. в армии Деникина, в чине сотника казачьих войск. Потом жил на Кавказе, служил на административно-хозяйственных должностях в различных учреждениях. После оккупации остался в городе.
ВОПРОС: С какой целью?
ОТВЕТ: Я был секретным сотрудником НКВД и перед уходом Красной Армии из города получил задание от заместителя начальника горотдела НКВД - остаться в тылу немецких войск, выявлять предателей и уничтожать наиболее видных оккупантов" (23).
Тем не менее, даже если такое признание и соответствует истине, то следует учесть то обстоятельство, что лица, которые принуждались НКВД работать в качестве секретных осведомителей, зачастую "люто ненавидели советскую власть и с большой охотой соглашались на предложения НКВД, рассчитывая таким образом избежать мобилизации или эвакуации и дожидаться прихода немцев, с которыми нередко мечтали вести совместную борьбу против коммунизма" (24).
Довольно трагически сложилась судьба и Походного Атамана Терского Казачьего Войска полковника Н.Л.Кулакова, в прошлом легендарной фигуры Гражданской войны: в 1920 году в бою против красных он получил тяжелое ранение и потерял обе ноги. Незадолго до конца войны он отбыл в кратковременный отпуск в один из домов отдыха 15.К.К.К. в районе австрийского г. Иннсбрук, в восточном Тироле. В одну из ночей после капитуляции Германии его застигли врасплох советские войска. По одним сведениям, с "горсткой казаков он защищался до последнего патрона. Все они были убиты" (25). По другим данным, "после упорной борьбы, Кулаков и его казаки были схвачены и увезены чекистами.
Вскоре были получены известия, что полк. Кулаков был заключен в подвал НКВД в Вене. Там у него отобрали протезы и палочку. Ежедневно, а то и чаще, его вызывали на допрос к следователю на один из верхних этажей здания. Он должен был подниматься наверх и спускаться в подвал, пол-зая на руках и обрубках ног. Это причиняло ему невероятные страдания. От них его могла избавить только смерть, которую он и нашел в подвале НКВД" (26).
Самым спорным моментом, по которому нет единства, как среди историков, так и среди участников событий, является вопрос о том, какое именно подразделение британской армии производило выдачу казаков. Малоизвестным фактом в этом случае, несомненно, является участие в насильственных репатриациях так называемой "палестинской бригады". Некоторые заинтересованные лица упорно "казнят" его молчанием, а порою заявляют, что вышеуказанной части вовсе не существовало. Это является ужасающим невежеством или же просто злым умыслом.
Исторические факты говорят о том, что после "начала 2-й Мировой войны сионисты обратились к британскому правительству за разрешением сформировать еврейские части. К концу 1940 года существовало уже 15 еврейских рот для территориальной обороны Палестины. Эти роты были сгруппированы в 3 батальона, которые стали еврейским контингентом Палестинского полка: британско-еврейско-арабской части, сформированной в сентябре 1942 г.
Осенью 1944 г. британское правительство разрешило формирование Еврейской бригадной группы. Она насчитывала около 5 тысяч человек и включала еврейские батальоны из Палестинского полка, артиллерийский полк и все соответствующие части бригадной группы; командовал ею бригадир Эрнест Ф.Бенджамин.
Еврейская бригадная группа появилась в Италии в ноябре 1944 г. и до конца февраля 1945 г. обучалась в горах Ирпинии, затем она была выдвинута на фронт в сектор Альфонсине, северо-западнее Равенны. Несколькими днями позже бригадная группа была переброшена на реку Сенио, которую она перешла 9 апреля. (...) После окончания войны, Еврейская бригадная группа была дислоцирована между Альто Адидже и Карнией". К 9 апреля 1945 г. Еврейская бригадная группа входила в 10-й корпус британской 8-й армии, находившейся в составе 15-й армейской Группы (27). В конце войны "команды от Палестинской бригады были посланы из Италии в Южную Австрию с задачей находить евреев в этом районе и переправлять их в расположение бригады в Италию" (28). По другим же источникам следует, что формирование бригады "началось только на исходе 1944 г., а вскоре выяснилось", что она абсолютно не желает участвовать в боях. Подразделения бригады англичане использовали только в обозе, главной тягловой силой которого были ослы". Эти арьергардные части, якобы, в насмешку прозвали "эсс батальон", используя игру слов: "эсс" по-английски означает "осел" и "задница" (29).
По вышеуказанному вопросу среди историков царит видимое единодушие. Так, ген. Науменко утверждает, что выдачу "производили чины не Палестинской бригады, а 8-го Аргильского Сатерландского Шотландского батальона британской королевской армии", но "не исключается возможность, что в их ряды 1 июня были вкраплены НКВДисты, чем и объясняется брань на русском языке, слышанная многими в дни насилия" (30). С ним полностью согласна и переводчица лагеря Пеггец Ольга Д.Ротова. Подполк. А.Д.Малькольм, который в те дни командовал вышеупомянутым 8-м Шотландским батальоном, пишет о том, что он "никогда не видел каких-либо частей Палестинской бригады в этом районе и никакие ее части не принимали участия в репатриациях, как в ней не участвовали никакие лица еврейской национальности, откуда бы то ни было" (31).
Историк из Англии - граф Н.Д.Толстой-Милославский, автор многочисленных трудов о насильственных репатриациях, считает, что "в составе английских войск была еврейская бригада, но она не была в Лиенце. В это время она была за пределами Австрии. Но в Лиенце у англичан были переводчики - евреи из Польши - знавшие русский язык" (32).
Необходимо подчеркнуть, что хотя приводимые Толстым факты и имеют историческое подтверждение, но в то же время упомянутые им еврейские переводчики вели себя крайне отвратительно. "Между нами юлят переводчики. Они передают приказания офицера, заведовавшего погрузкой.
- Паны должны лезть в машины. Если не пойдут добровольно, против панов будет применена сила и огнестрельное оружие! - картаво, то с польским, то с галицийским акцентом кричали надрываясь "толмачи". (...)
По какой-то странной случайности, все англичане говорят по-польски. Они горланят, дергают наших за рукава и заверяют, что в могилу они вещи с собой не унесут, а папи-роску выкурить успеют. Торгаши отличались особым цинизмом. Желая объяснить, что ожидает несчастных, они подносили к виску указательный палец, отчетливо щелкая средним и большим. Песенка, мол, ваша спета! Чего там валандаться!" (33).
Подобную сцену аналогично описал и другой очевидец: "Сначала мы ничего не могли понять из невероятной смеси польского и украинского языков, но, наконец, нам стало ясно, что они хотят... наши часы, взамен на папиросы.
- Все равно! Вшыстко едно, часы вам больше не нужны! - поясняли нам предприимчивые воины и, для пояснения, проводили ребром ладони по горлу" (34).
К сожалению, немногие авторы упоминают о том, что зачастую британские части находились на грани неповиновения приказу о выдаче казаков, многие солдаты предупреждали их о предстоящей репатриации и даже помогали скрыться. Есть данные, что в связи с этим английское командование было вынуждено отозвать часть своих солдат, например. Лондонский Ирландский батальон подполк. Г.А.Бредина (35).
Разумеется, что в расправе участвовало некоторое ко-личество советских солдат, переодетых в английскую униформу: многие женщины, пережившие трагедию, "подтверждали, что "английские солдаты", сплошь и рядом, разговаривали между собой по-русски", а одна из них "клятвенно заверяла, что настигший ее английский солдат с резиновой палкой, ударяя ее со всей силы, приговаривал: - Догнал-таки я тебя, проклятущая твоя душа! Не уйдешь! - и так избил, что попала она прямо в больницу" (36).
Однако, если принять во внимание тот факт, что еще "17-18 октября 1903 года евреи намеревались провозгласить "дунайско-черноморскую республику" "со столицей Одессой и президентом-адвокатом - евреем Пергаментом", и тогда было "заранее решено из Донской и Кубанской областей, которые должны были войти в состав новой республики, казаков из-гнать, их земли отобрать и раздать евреям" (37) - то становится ясно, что многими евреями двигала отнюдь не только жажда мести за своих собратьев, которые погибли в нацистских концлагерях. К тому же имеются довольно правдивые свидетельства как авторов, - и что, безусловно важно - самих жертв трагедии, о том, что не только чины палестинской бригады, но и просто евреи приложили свою руку к насильственным репатриациям казаков в СССР. Дабы хоть немного приоткрыть завесу над одной из тайн великого злодеяния, необходимо привести эти данные в их неполном объеме:
1. Вспоминает терский казак М.П.Негоднов из Терско-Ставропольской станицы Казачьего Стана: "... раздались выстрелы и появились бесы в английской форме с бело-голубыми ленточками на плечах - знак палестинской бригады... Многие из них говорили по-русски... Эти бесы клещами врезались в гущу людей и палками, прикладами и штыками гнали их к грузовикам и там, как мешки с картофелем, грузили живых, больных, убитых, женщин, детей и священников. Кто оказы-вал сопротивление, зверски били палками, прикладами или просто закалывали штыками. Одного священника закололи через икону, которую тот держал...
Часам к 2-3 в лагере уже было относительное спокойствие. Бело-голубые бесы с орлиными носами отдыхали после хорошо проведенной экзекуции" (38).
2. Казак, служивший в 15.К.К.К., вспоминает о том, что "казаков из корпуса Доманова ... убивали английские солдаты еврейского происхождения" (39).
3. Д.С.Кодов из 6-го Терского казачьего кав. полка 15.K.K.K. пишет о том, что "конвоировала нас Палестинская бригада английской армии" (40).
4. Переводчица Ольга Д.Ротова вспоминает о еврее-переводчике из Варшавы, который "по-русски, но с еврейским акцентом и постановкою фраз, пропагандировал в рупор с автомобиля, призывая возвращаться" (41).
5. Граф Г. Беннигсен писал о частях "Палестинской бри-гады, выполнявших приказание с чрезвычайной грубостью" (42).
6. Казак П. из 3-го Запасного полка корпуса Доманова рассказывает о том, что в лагере Анконы (Италия) "казаков встретил какой-то еврей, хорошо говоривший по-русски, в форме английского офицера", который уговаривал их возвращаться в СССР (43).
7. По словам казака М. Алексеевича, который занимал в штабе 1-го Конного полка ряд административных должностей: "...когда мы стояли под Лиенцем, наши казаки впервые увидели Палестинскую часть. Некоторые из них говорили по-русски" (44).
8. Войсковой старшина Л.Н.Польский, служивший в Казачьем Стане, повествует о том, что выдачу офицеров в Юденбурге "осуществляли чины палестинского корпуса под свист, улюлюканье и ликование собранных из газет 3-го Украинского фронта журналистов той же национальности. Особенно неистовствовали женщины, изощряясь в грубейшей лагерной брани" (45).
Все подобные свидетельства говорят лишь о том, что истина лежит где-то посередине и что скорее всего английские части действительно "разбавлялись" военнослужащими Палестинской бригады. Поэтому становятся ясными противоречия как между отдельными авторами, так и среди очевидцев, а также жертв насильственных выдач.
Малоизвестным фактом является уничтожение казаков в г. Юденбурге, через который проходила англо-советская демаркационная линия (если учесть, что в выдаче казаков принимали участие евреи, то название этого городка приобретает довольно зловещий и символический смысл!). На территории советской зоны находился огромный сталелитейный завод, пустые здания которого были использованы для содержания казаков под стражей. Здесь, под звуки заведенных моторов автомашин, днем и ночью производились расстрелы, но, самое ужасное выяснилось позднее: в течение пяти с половиной суток коммунисты живьем сжигали казаков... Вскоре все в этом убедились, так как "сначала рабочую слободку, а потом и весь город придавило смрадом печеного человеческого мяса"; ну, а тех, "кого не расстреляли или не сожгли сразу, прикончили позже в суровых концлагерях Северной Сибири, где все подвергались ужасным пыткам и избиениям" (46).
Бывший капрал Сигнального Королевского корпуса - Эдвард Стюарт, вспоминает об этих событиях так: "Я был в охранении на британской стороне моста в Юденбурге, когда конвой, состоящий из русских казаков, был передан русским, находившимся на другой стороне моста. Нам так никогда и не сообщили о настоящей причине передачи этих несчастных. Мы понимали, что они шли на смерть. В этом не было ни малейшего сомнения. Той же ночью и на следующий день мы слышали стрельбу в русском секторе, которая сопровождалась самым прекрасным мужским пением, которое я когда-либо слышал. За этим следовало мощное "ура" (47).
Вопрос об имуществе казаков также относится к так называемым "белым пятнам" выдачи. Зачастую советские "охотники за черепами" отказывались от приобретения материальных ценностей и любезно оставляли их англичанам. Так, 26 мая 1945 г. к "Казачьему банку" подъехал "английский грузовик с 4-мя солдатами и одним сержантом и, ссылаясь на распоряжение своего начальства, взяли... ключи от кассы, заперли ее, а затем, погрузив на грузовик, куда-то увезли". По словам директора банка, "в кассе находилось около 6 миллионов немецких марок и столько же миллионов итальянских лир", которые составляли "свыше 200.000 долларов" (48). По утверждению подполковника КГБ в отставке М. Соловьева, бывшего в 1945 г. заместителем начальника отделения СМЕРШа в 57-й армии, им, якобы, удалось арестовать некую Елену - "любовницу Шкуро", которая на допросе показала, что "главари казачьих частей" имеют при себе "более 14 кг золота в изделиях, монетах царской чеканки и слитках". Далее, если верить этим воспоминаниям, СМЕРШ использовал эту информацию как "козырную карту" на переговорах с англичанами, предложив им передать "под шумок" тех, кто не подлежал выдаче в СССР, а имеющееся у генералов золото оставить себе. По его словам - "все вышло так, как и договаривались". Англичане отобрали не только золото, но и другие ценности (49). Если это действительно так, то вполне вероятно, что данное золото могло принадлежать "Казачьему банку". Н. Толстой, в свою очередь считает, что "все имущество Казачьего Стана было просто украдено англичанами, хотя они и заверяли, что все передано советской стороне. Такая деталь: нет нигде следов знаменитой шашки ген. А. Шкуро. Англичанами была изъята именная шашка, подаренная ему Императором Николаем II-м. Шашка очень дорогая, украшенная бриллиантами. Думаю, что она просто украдена английским генералом и до сих пор находится у него дома" (50). Однако имеется свидетельство одного кубанского офицера из Казачьего Стана, который сказал, что "когда днем 28 мая колонна грузовиков входила в лагерь Шпиталь, то у ворот он видел в руках одного английского солдата хороший кинжал и шашку. Он предполагает, что это было оружие Шкуро" (51).
Не менее интересен вопрос, касающийся и казачьих лошадей. Так, с началом отступления казаков на Запад, по приказу полк. С.В.Павлова был полностью эвакуирован Провальский конезавод со всеми племенными матками, производителями и молодняком. После окончания войны он находился в немецком селе Маргерупп около германо-датской границы, откуда всех его работников и лошадей возвратили обратно в СССР (52). Численность лошадей, принадлежавших Казачьему Стану, оценивается по разному. Так, британский подполковник Г.И.Малколм указывает цифру в 5000 лошадей и 12 верблюдов, а ген.-майор А.И.Поляков пишет о "5500 казачьих лошадей" (53). В отличие от них Н. Бетелля считает, что таковых было около 15 тысяч (54). Интересно, что еще за 4 дня до выдачи в ответ на жалобу Доманова о том, что англичане берут без спроса лошадей, некий британский генерал-лейте-нант бесцеремонно заявил: "Здесь нет казачьих лошадей. Они принадлежат Английскому Королю" (55). Известно, что некоторых казаков не выдали, а оставили при английских частях в качестве конюхов и табунщиков: так, в Клагенфурте, где был расквартирован 4-й Гусарский Королевы полк, находилось немало лучших казачьих лошадей, всего 41. Имеются данные, что около 1000 лошадей и всех верблюдов Казачьего Стана англичане перестреляли... Из воспоминаний ветерана, слу-жившего в советском 5-м Донском кавалерийском корпусе следует, что его командир - ген.-майор М.Ф.Малеев примерно 5-7 июня 1945 г. "организовал выводку лошадей, которые раньше принадлежали генералам, сдавшимся в плен англичанам". Из более 1000 лошадей он отобрал 87, которых из Юденбурга в течение 36 дней перегоняли в СССР (56).
Расставание казаков с безгранично любимыми лошадьми было очень трагичным и для последних: так, по воспоминаниям очевидца, "как стаи голодных волков собирались англичане... и местные австрийцы; арканом или соблазнительным куском сахара старались овладеть "военной добычей". Но "добыча" не шла им в руки... И еще долго, долго можно было видеть ищущих своих хозяев коней.
И были, поистине, чудесные случаи. Об одном из них знал весь наш лагерь. Эта лошадь пользовалась таким почетом, как ни один из всех жителей лагеря. Одна семья, в те страшные дни, должна была укрыться в непроходимой чаще в горах и, казалось, была там забыта Богом и людьми. Можно представить себе ее изумление, когда однажды в холодное утро она увидела перед собой прибежавшего из лагеря "Гнедка"... Как он мог найти их; как он сумел добраться до тех дебрей, где не могли отыскать их "бесстрашные охотники за безоружными людьми" - английские солдаты - это останется навсегда тайной" (57).
Немаловажным является и тот факт, что даже находясь на советской каторге, казаки отнюдь не потеряли своего достоинства и решили хоть как-то отметить свое пребывание на ней. И по сию пору лишь немногим известно, что казаками-каторжанами в 1955 г. в ОЗЕР-Лаге (Иркутская область) был учрежден Каторжный крест. Автором проекта этого кре-ста являлся, ныне покойный, донской сотник Константин Орлов. Получить эту награду имели право лишь казаки - участники Дальнего похода (таковым они называли передислокацию различных казачьих формирований в Югославию, Италию, Францию и другие страны Западной Европы в 1943-45 гг.), осужденные на заключение или ссылку по 58-й статье Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и никто иной. Эта награда имела для них примерно такое значение, как для чинов Добровольческой Армии знак 1-го Кубанского (Ледяного) похода.
Каторжный крест имеет две степени: 1-я (с блестками на концах креста) для осужденных на 25 лет и 2-я степень (без блесток) для тех, кого осудили на меньший срок. Первая партия крестов 2-й степени была изготовлена в большой тайне на авторемонтном заводе "ЦАРМЗ" в г. Тайшете Иркутской области в количестве 10 штук и по окончании срока была увезена казаками в ссылку в Караганду; там трудами есаула 2-го Донского пластунского полка Николая Дутикова было выпущено 50 крестов, в том числе и 10 крестов 1-й степени в 1956 г. Последняя партия в 10 штук была изготовлена в Ростове-на-Дону благодаря инициативе быв. подъесаула 1-го Донского пластунского полка Виктора Семеновича Дудникова.
Внешний вид Каторжного креста примитивно прост, ибо впервые его изготовили в суровых условиях концлагерей СССР: латунный равносторонний крест размером 40x40 мм, покрыт черной эмалью, по периметру имеет фаску шириной в 3 мм, а в центре полированное медное полушарие. Крест крепится к миниатюрной черной "бабочке" и носится на шее (58).
Хочется упомянуть и о том, что расправлявшиеся с безоружными людьми "вояки" были просто трусами: "когда последние были почти у цели, кто-то из казаков крикнул "ура". Многотысячная толпа стихийно подхватила этот клич. Мощное русское ура разнеслось по долине.
Репатриаторы, предполагая, что казаки бросятся на них, пришли в замешательство и, отбежав к автомашинам, направили винтовки и автоматы в сторону толпы" (59).
По словам известного польского писателя Иосифа Мацкевича, "выдача казаков союзниками в 1945 г. большевикам должна была, казалось бы, потрясти совесть свободного мира. Однако, этого не произошло... Когда кончалась война, то как раз тех, кто страдал в неволе дольше других, кто боролся за свободу несравненно дольше других - тех именно согнали за проволоку, а потом выдали в руки палачей на смерть, на заключение в концлагерях!.. Будущность и устройство свободного мира зависит от того, удастся ли в ближайшем будущем разбить этот лицемерный фасад, показать правду" (60).
В последнее время появляется ряд публикаций, авторы которых пытаются доказать, что участники казачьего освободительного движения являются просто горсткой "предавших идеалы казачества в годы войны" (61).Подобные заявления довольно убедительно опровергают слова ген. от кавалерии П.Н.Краснова, сказанные им в Юденбурге одному советскому генералу: "Будущее России - велико! В этом я не сомневаюсь. Русский народ крепок и упорен. Он выковывается как сталь. Он выдержал не одну трагедию, не одно иго. Будущее за на-родом, а не за правительством. Режим приходит и уходит, уйдет и советская власть. Нероны рождались и исчезали. Не СССР, а Россия займет долженствующее ей почетное место в мире" (62). И это воистину пророческое изречение начинает понемногу сбываться.

...В заключение данной статьи стоит привести слова командира 1-го эскадрона Северокавказского полка ротмистра Г.Туаева, которые являются как бы суровым приговором виновным за насильственные выдачи и их прямым последователям: "Простит ли наше будущее поколение виновников чудовищного злодеяния, этого знать мы не можем, но наш долг, уцелевших, оставить им правдивое описание событий этих тяжелых и незабвенных дней, когда английское командование из Австрии, усвоив методы сталинских застенков, проверило свои способности на практике, избрав для этого объектом ими же обезоруженных людей" (63).



1. Науменко В.Г. Великое предательство. Выдача казаков в Лиенце и других местах (1945-1947). Сборник материалов и документов. Нью-Йорк, 1970, т.2., с.25.
2. Науменко В.Г. Указ. соч. Нью-Йорк, 1962, т.1, с.116.
3. Науменко, т.2, с.32.
4. Ленивов А.К. Под казачьим знаменем. Эпопея Казачьего Стана под водительством Походных
Атаманов Казачьих Войск С.В.Павлова и Т.И.Доманова в 1943-1945 гг. Материалы и документы.
Мюнхен, 1970; цит. по: Кубанец , Москва, №3/1992, с.64.
5. Науменко, т.2, с.11.
6. О.Д.Н.Р.: Освободительное Движение Народов России. Доклад на Конфе-ренции Сев.Амер.Отдела СБ.О.Н.Р. Б.м., б.г.Ю изд-во СБОНР, с.18.
7. Науменко, т.1, с.118.
8. Кубанец. №3/1992, с.64.
9. Науменко, т.1, с.118.
10. Науменко, т.2, с.182.
11. Науменко В. Сбьорник материалов о выдаче казаков в Лиенце и других местах в 1945 г. Выпуск № 7. Оранжбург, 1954, с.3.
12. Краснов Н.Н. Незабываемое. 1945-1956. Сан Франциско, 1957, с.18..
13. Поляков И.А. Краснов-Власов. Воспоминания. Нью-Йорк, 1959, с.112.
14. Науменко, т.2, сЛ37.
15. там же, с.138-139.
16. Wochen Echo (Lrnz). 9.August 1953.
17. Науменко, т.1, с.192.
18. Стеенберг С. Власов. Мельбурн, 1974, с.239.
19. Науменко, т.1, с.195.
20. Родина (Москва). №2/1993, с.79.
21. Кубанец. №3/1992, с.65.
22. Краснов Н.Н. Указ, соч., с.32.
23. Родина. №2/1993, с.79.
24. Под Белым Крестом (Буэнос-Айрес). №3/сентябрь 19S2 г., с.7.
25. Огеенберг С. Указ, соч., с.239.
26. Науменко, т.2, с.185.
27. Rosignoli G. The Allied Forces in Italy 1943-194S, Devon, 1989, pp.140-141, 143.
28. Науменко, т.2, c.34.
29. Алестин Ф. Палестина в петле сионизма. Москва, 1988, с.250; Наумов С.В. Голод 1932-1933 годы.
Жертвы и палачи. Б.м., 1991, изд-во "Китеж", с.22.
30. Науменко, т.1, с.219; Науменко В. Сборник материалов... вып. №7, с.15.
31. Науменко, т.2, с.35.
32. Станица (Москва). №1(8),февраль 1993.
33. Краснов Н.Н. Указ, соч., с.36, 38.
34. Науменко, т.2, с.178.
35. Бетелл Н. Последняя тайна. М., 1992, с.179. Зв. Науменко, т.2, с.36.
37. Алмазов. Наша революция, с.586; цит. по: Селянинов А. Тайная сила ма-сонства. Спб., 1911, с.126.
38. Станица (Москва). №4/июнь 1992.
39. Станица (Москва). №7/декабрь 1992.
40. Письмо автору статьи от 15 января 1994 г.
41. Науменко, т.1, с.186.
42. там же, с.219.
43. Науменко, т.2, с.201.
44. Науменко, т.1, с.215.
45. Наши Вести (Сайта Роза). №428-429/1992, с.20.
46. Науменко, т.1, с.173-175; Донской Атаманский Вестник (Самтер). №136/октябрь 1990, с.6.
47. Территория (Магадан). №15/1993.
48. Поляков И.А. Указ, соч., с.109.
49. Наше время (Тюмень). №224 (5869) от 27.П.1993.
50. Станица (Москва). №1(8)/февраль 1993.
51. Науменко, т.1, с.169.
52. Науменко, т.1, с.80; Казачья трагедия (1940-1945-1 гг.) Воспоминании руководителя и организатора в г.Ростове и Ростовском округе казачьего освободительного на Дону движения против большевиков. Нью-Йорк, издание Н.А.Быкова, с.140.
53. Науменко, т.2, с.32; Станичный вестник (Монреаль). №3/1990.
54. Бетелд Н. Указ, соч., с.124.
55. Науменко, т.1, с.140.
56. Тюменские известия. №163 (178) от 13.08.1991.
57. Науменко, т.2, с.75.
58. Интервью с В.С.Дудниковым. 27.01.1995, Ростов-на-Дону.
59. Науменко, т.1, с.228.
60. Науменко, т.2, с.7-8.